В юриспруденции есть понятие - «самооборона». С ним всё ясно. Но есть и другое понятие - «предел необходимой самообороны». Вот тут всё зыбко.
Где остановиться? Защищая себя, жену, ребёнка или мать, сколькими ударами ограничиться, чтобы беда была гарантированно отведена от самого дорогого? Как определить необходимую глубину контратаки, которая лишь нейтрализует насильника, но не убьёт его и не изувечит «с запасом». Как в доли секунды, хладнокровно решить каким предметом под рукой можно защищаться, а каким будет уже «слишком»?
Где та грань? В каких уголовных кодексах её возможно прописать на все случаи жизни? В каких таблицах, ориентирующих судей?
На эти вопросы вынесенным накануне решением в какой-то мере ответил Верховный суд РФ. Он взял сторону человека, защищавшего свою семью.
Так, сельчанин М., изначально проходивший по всем инстанциям как обвиняемый, был оправдан на последнем кассационном витке.
На глазах у М. злоумышленник напал на его супругу. Он за волосы вытащил женщину из калитки её дома и, избивая, кричал, что убьёт. Муж не мог не действовать решительно. Он, по всему, тренированным приёмом обеими ногами сразу в подскоке обезвредил насильника. Первая и апелляционная инстанции сочли действия защитника «превышением необходимой самообороны».
Однако коллегия Верховного суда, прежде чем отменить обвинительный приговор в отношении гражданина М., дала себе труд исследовать обстоятельства дела глубже. Оказалось, конфликт с насильником у этой семьи был застарелым, и у главы семьи были действительно серьёзные основания опасаться за жизнь матери своих детей. К тому же, (и это обстоятельство ещё более извиняло обороняющегося) агрессор в тот злополучный вечер начал избивать женщину прямо на глазах у перепуганных сына и дочери.
Вообще же, статистика по уголовным делам говорит – судьи не так часто склонны полностью оправдывать «самообороняющихся».
Как пишет «НИ» со ссылкой на руководителя ассоциации юристов России, господина Груздева, у нас по «сто восьмой» статье Уголовного Кодекса (а это убийство с превышением самообороны) примерно на 130 осуждений с реальными сроками приходится лишь пара оправданий.
За «тяжкий вред здоровью» насильников обороняющиеся тоже получают тюремные сроки. А мы, повторимся, начинали с вопросов – как почувствовать ту самую грань превышения, когда ты в запале, в ярости, в крайней точке тревоги за жизнь близких, ну или свою собственную жизнь?
И ещё немаловажный момент, влияющий на результаты принятия судьями решений.
Часто следователи, заводя уголовные дела, вообще не квалифицируют смерти и увечья нападающих как итог чьей-то самообороны. А зачем? Ведь для доказывания необходимых пределов при самозащитах требуются филигранная профессиональная компетенция, дополнительные усилия, сбор всех обстоятельств, словом, лишний «головняк».
А если квалифицировать произошедшее по более тяжким «убийственным» статьям, довести дело до суда становится проще.
Так что, отмена Верховным судом обвинения, вынесенного нижестоящими инстанциями защитнику семьи, пример показательный и нацеливающий коллег на принятие соответствующих решений.
Да если даже ориентироваться на общественное зрение. Что наш российский социум осудил бы сильнее – человека, в запале «перегнувшего палку» по отношению к агрессору или человека, спрятавшегося в шкаф при виде смертельной угрозы близким? Вопрос риторический.
13
