В залитой водой камере арестанта екатеринбургского сизо Дмитрия Яшкова после публикации «ВЕДОМОСТЕЙ Урал» сделали ремонт и установили тепловую пушку. Об этом сообщила адвокат обвиняемого Юлия Яроменок. Теперь у арестанта появился шанс дожить до пересмотра своего уголовного дела, приговор по которому ранее отменил суд кассационной инстанции.
Напомним, в августе этого года «ВЕДОМОСТИ Урал» рассказывали о жителе Верхней Пышмы Дмитрие Яшкове, который после двух лет нахождения в неволе добился пересмотра своего уголовного дела и отмены обвинительного приговора. Суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции после того как были установлены серьезные процессуальные нарушения при вынесении приговора. По словам адвоката обвиняемого Юлии Яроменок, итогом пересмотра этого дела может стать его возврат в прокуратуру и последующее его прекращение. Однако сам Яшков и его адвокат всерьез опасались, что до судебного заседания он может не дожить - из-за условий содержания в камере СИЗО № 1.
Дмитрий Яшков был осужден на 10 лет лишения свободы по статье «Покушение на сбыт наркотиков в составе организованной группы». Однако свою вину ни на следствии, ни в суде он не признавал, настаивая на полной невиновности, и неоднократно обжаловал приговор. Наркотики, в покушении на сбыт которых был признан виновным Яшков, по его словам, принадлежали не ему, а его родственнику... В мае этого года приговор был отменен и направлен на новое рассмотрение в Верхнепышминский городской суд, однако мерой пресечения суд оставил содержание под стражей. Вскоре после отмены приговора, в начале августа, Дмитрия перевели в ФКУ СИЗО № 1 города Екатеринбурга. Находясь на этапировании в ИВС Верхней Пышмы, он сумел передать адвокату рукописное письмо, в котором сообщил о невыносимых условиях содержания в камере СИЗО № 1 и просил помощи. Адвокат Юлия Яроменок передала копию письма своего подзащитного в редакцию «ВЕДОМОСТЕЙ Урал».
Напомним, по словам адвоката, приговор Дмитрию Яшкову был вынесен по одному составу, тогда как доказательственная база собрана по другому (!) составу. Адвокат считает, что при данных обстоятельствах уголовное дело должно быть возвращено судом прокурору (это вправе сделать только суд первой инстанции) и прекращено, а осужденный реабилитирован. В этом случае у государства возникнет обязанность по выплате компенсации, причем в достаточно крупном размере, учитывая, что человек уже «отсидел» два года. Между тем, сам Дмитрий Яшков говорит, что ему нужна не компенсация, а справедливое решение суда.
Но до суда его поместили в одиночную камеру следственного изолятора, условия содержания в которой оказались таковы, что до пересмотра приговора арестант мог и не дожить.
В своем письме Дмитрий Яшков писал:
Камера пост № 7 - 728 представляет собой непроветриваемое подвальное помещение, 4х4 кв.м. Слуховое окно находится на уровне потолка (снаружи данное окно находится на уровне земли), подтверждая тот факт, что я круглосуточно нахожусь под землёй.
С потолка камеры круглосуточно течёт вода, образуя на стенах плесень, грибок, насекомых. Пол в камере бетонный, и не имея возможности просохнуть, преобразовался в песочную массу, от которой постоянно исходит испарение влаги, что приводит к круглосуточному холоду и сырости, со средней температурой в камере +10/+12 0С. Я просил у администрации СИЗО ёмкость для сбора влаги, которую можно ставить под потолок, где льётся наиболее скопившаяся количество воды, чтобы хоть как-то попробовать просушить камеру, но меня игнорируют.
Спальное место, состоящее из сваренных между собой железных перекладин, прекрученных к бетонному полу, и нет возможности их передвинуть на более сухое пространство в камере, что не позволяет беспрерывно спать более трех часов в сутки, так как одеяло, подушка и матрац являет собой промокшую насквозь материю.
Те ёмкости, которые находятся в моём распоряжении - это таз, тарелка для пищи и плафон от электролампы - я подставляю на перекладины под потолок, чтобы вода, льющаяся с перекрытия потолка, как можно меньше пропитывала влагой одеяло, которым я укрываюсь.
Я опасаюсь за свою жизнь, так как всё вышеперечисленное способствует развитию туберкулеза. А в моём конкретном случае - это обстоятельство имеет повышенный риск, так как сам туберкулёз был перенесён мной в 2005-2007 г.г. в виде двухстороннего распада легких. Лечение от этой болезни - уплотнения в виде кальцемитов, разрушаются при попадании влаги в лёгкие. В истории болезни всё это указано, и администрации СИЗО об этом известно. <...>
Редакция «ВЕДОМОСТЕЙ Урал» направила официальное заявление в адрес прокуратуры Свердловской области с просьбой провести проверку и принять меры в защиту прав человека, который юридически до вынесения приговора является невиновным. И меры, судя по всему, были приняты.
Вообще, надо сказать, что условия содержания граждан в следственных изоляторах - это одна из самых острых проблем, напрямую касающаяся прав человека. Напомним, в следственных изоляторах содержатся люди, вина которых еще не доказана.
Статья 49 Конституции Российской Федерации гласит, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Как говорится в мудрой русской пословице, от сумы и тюрьмы не зарекайся... Следственный изолятор - это не место отбытия наказания, а учреждение, в котором находятся люди, в отношении которых ведется следствие. И оказаться в этом малопривлекательном месте может абсолютно любой человек, в том числе, как показывает практика, попадают туда и мэры, и губернаторы, и министры, а также полицейские, прокуроры и судьи... и даже руководители ФСИН. Напомним, несколько лет назад под стражу был взят экс-глава ФСИН России Александр Реймер, позднее суд приговорил его к 8 годам колонии (часть наказания отбывал в свердловской ИК № 13 в Нижнем Тагиле).
Статья 22 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995 года «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» предусматривает, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Статья 23 предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии: им предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности. Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере. К сожалению, говорить о том, что эти требования неукоснительно соблюдаются в СИЗО, не приходится... Наглядное подтверждение тому - пример Дмитрия Яшкова, который оказался в залитой водой подземной (!) одиночной камере... Не является ли содержание в подобных условиях человека, который уже переболел туберкулезом, своего рода пыткой? Глядишь, посидит месяц-другой, да и смирится со своей участью, откажется обжаловать приговор... К сожалению, подобные деяния имеют место быть в российских следственных изоляторах и исправительных учреждениях.
Достаточно вспомнить прогремевший на всю Россию скандал в крупнейшем изоляторе «Кресты-2» Санкт-Петербурга, где были зафиксированы факты пыток заключенных. Руководство СИЗО организовало так называемые «пресс-хаты», в которых арестанты пытали и насиловали сокамерников по указанию администрации изолятора и оперативников ФСИН. После проведенной проверки троих сотрудников уволили. Пресс-бюро ФСИН России тогда сообщало, что к дисциплинарной ответственности были привлечены еще 20 сотрудников и руководителей следственного изолятора, а также УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленобласти. Материалы проверки были направлены в следственные органы. В итоге суд приговорил одного из обвиняемых к 5 годам, второго - к 5 годам 8 месяцам, третьего - к 14 годам колонии строгого режима. Надо полагать, что «Кресты» - далеко не единственное учреждение, где используется подобная практика воздействия на арестантов. У нас в Екатеринбурге в 2017 году тоже был резонансный уголовный процесс над бывшим заместителем начальника по оперативной работе ИК-2 Михаилом Белоусовым, который организовал в колонии систему поборов и пыток. Истязания исполнители из числа актива осужденных снимали на видео. Белоусов был осужден к шести с половиной годам колонии общего режима.
Многие эксперты, юристы говорят о том, что уже давно настала пора вносить изменения в уголовное законодательство, установив отдельную статью за пытки (истязания), совершаемые должностными лицами в отношении бесправных и беспомощных людей, находящихся в местах принудительной изоляции. Отметим, что инициативы о внесении соответствующих поправок в Уголовный кодекс высказывались правозащитниками и некоторыми парламентариями неоднократно, в том числе некоторые предлагали в качестве ответственности за эти деяния установить пожизненное заключение. В частности, вопрос о внесении отдельной статьи в Уголовный кодекс ставила сенатор Совета Федерации Людмила Нарусова. Однако пока безрезультатно...
Об условиях содержания арестантов в екатеринбургском централе сообщалось тоже не раз. Сами бывшие арестанты рассказывали о переполненных камерах, обитатели которых были вынуждены спать по очереди, о том, что многие «подхватывают» опасные инфекции и серьезные заболевания, включая такие грозные, как туберкулез. А ведь в ожидании приговора люди проводят порой по несколько лет! И не всегда, кстати, приговор оказывается связан с лишением свободы - кто-то получает условный срок или штраф. Более того, хоть и малый процент, но есть те, кого суд в итоге оправдывает. Получив оправдательный приговор, люди имеют право на реабилитацию и получение от государства компенсации за время своего нахождения в СИЗО. Однако никакие деньги не могут компенсировать полученных ими физических и моральных страданий. Не зря несколько лет назад был принят закон, одним из инициаторов которого выступала, еще будучи депутатом Госдумы, сегодняшний омбудсмен России Татьяна Москалькова, в соответствии с которым при зачете срока нахождения в следственном изоляторе в общий срок отбытия наказания день в СИЗО считают за полтора, а в некоторых случаях и за два, три дня. Впрочем, сами «сидельцы» говорят о том, что лучше провести четыре дня в колонии, чем один день в СИЗО...
Надзор за соблюдением законов в исправительных учреждениях и СИЗО осуществляет специализированное подразделение прокуратуры, со стороны общественности - действует Общественная наблюдательная комиссия. Но, как показывает практика, зачастую их действия, увы, в большей степени являются формальными. В ходе проверок сами заключенные порой вынуждены отказываться от своих же слов, и понятно почему... Прокурор пришел и ушел, а он остается здесь, в неволе, один на один с теми, в отношении кого направлена жалоба. Именно так произошло и в случае Дмитрия Яшкова. Согласно поступившему в редакцию из прокуратуры Свердловской области ответу, за подписью начальника отдела по надзору за законностью исполнения наказаний А.В. Васильева, в ходе проводимой проверки Яшков отказался давать какие-либо пояснения по поводу своей жалобы, а нарушений прокуратура странным образом не установила. По словам прокурора, арестант был помещен в одиночную камеру не в качестве дисциплинарного наказания, а в целях его же безопасности... (что угрожало жизни и здоровью Дмитрия Яшкова, в ответе прокурора не уточняется), сейчас он содержится на общих основаниях. Но ведь очевидно, что жалоба родилась не на пустом месте. И задача прокурора, члена ОНК - тщательно и скрупулёзно разобраться, что явилось основанием жалобы, почему арестованный не дает более никаких пояснений, и принять все возможные меры к защите прав человека. Но такое происходит, увы, крайне редко.
Так, например, в редакцию в разное время поступали жалобы от родственников арестантов или осужденных, на ненадлежащие условия их содержания, на неправомерные действия сотрудников учреждений ФСИН. И в 99% случаев проведенные проверки не выявляли нарушений, во что поверить, конечно же, сложно. Вряд ли г-н Васильев лично посещал «водяную» камеру, в которой содержался Дмитрий Яшков, чтобы официально сообщить о том, что она соответствует всем действующим нормам. Да и в принципе, если в следственном изоляторе существуют такие камеры, как описал в своем письме арестант, то это тема отдельного разбирательства, прежде всего, органов прокуратуры.
Мы ни в коем случае не защищаем лиц, которые совершили преступления и попали в СИЗО. Кто-то действительно опасен и должен находиться в изоляции от общества вплоть до вынесения приговора, тем не менее, условия должны быть человечными. А за создание так называемых «пресс-хат» необходимо беспощадно привлекать должностных лиц, которые их организуют, и лишать свободы на длительные сроки.
Безусловно, для изменения законодательства в этом направлении необходима активная и, главное, действенная, а не формальная работа депутатов, правозащитников, в том числе представителей аппарата уполномоченных по правам человека. Несмотря на то, что правом на внесение законодательных инициатив в Госдуму омбудсмены не обладают, выходить с соответствующими предложениями в органы, уполномоченные на внесение законопроектов, они могут. В Свердловской области на протяжении многих лет Уполномоченным по правам человека является Татьяна Мерзлякова.
Редакция "ВЕДОМОСТЕЙ Урал" направила в адрес Татьяны Георгиевны официальный запрос о том, направляла ли она предложения об ужесточении ответственности силовиков за пытки. Кроме того, мы задали вопрос о количестве поступивших в региональный аппарат уполномоченного по правам человека за последние три года жалоб от осужденных и находящихся под стражей граждан, в скольких случаях нарушения прав человека подтвердились, и о том, какие меры были приняты по таким жалобам. Аналогичный запрос направлен в региональную Общественную наблюдательную комиссию. Будем ждать ответов, после получения которых обязательно озвучим эту крайне важную информацию.
Чтобы искоренить практику издевательств и пыток, необходимо ужесточение ответственности для должностных лиц, работающих в пенитанциарной системе, вплоть до пожизненного заключения. Хочется надеяться, что новый состав Государственной Думы этими вопросами все-таки займется всерьез.
Что касается Екатеринбургского централа, уже давно назрела проблема необходимости переноса этого следственного изолятора в другое место. Данный вопрос ставился несколько лет назад - еще накануне проведения в Екатеринбурге чемпионата мира по футболу (здание СИЗО находится прямо напротив Центрального стадиона). Тогда сообщалось о строительстве в области двух новых изоляторов - в Шабрах и в Камышлове. Планировалось, что СИЗО № 1 переедет в Шабры, однако позже в руководстве ФСИН от этой идеи отказались. Сейчас в Свердловской области имеется шесть следственных изоляторов: СИЗО-1 в Екатеринбурге, СИЗО-2 в Ирбите, СИЗО-3 в Нижнем Тагиле, СИЗО-4 в Камышлове, СИЗО-5 в Екатеринбурге, СИЗО-6 в Кировграде. Строительство новых следственных изоляторов затянулось на многие годы... Вместо обещанных свердловскими властями учреждений европейского уровня арестанты по-прежнему ожидают приговора в стенах тюремного замка, построенного почти два века назад.
В 2016 году свердловские чиновники заявляли о завершающем этапе строительства СИЗО-7 европейского уровня в Камышлове. Но закончить его не удалось до сих пор
Но даже когда следственный изолятор построят, и он будет полностью соответствовать всем требованиям и нормам, включая санитарные, для его обитателей мало что изменится, если отношение к правам человека, находящегося под следствием, вина которого не доказана, останется прежним.
Татьяна ПОПОВА
31
